Анна Гудилина: «Плачу от благодарности к людям»

Этим рассказом мы продолжаем серию материалов о ветеранах войны, вот они: чья-то бабушка, чей-то героический дед, чья-то самоотверженная сестра. Фотографий мало, они скупы. Воспоминания рассказчиков яркие, они прогоняют с фотографий винтажный черный-белый тон, заставляют видеть в героях — людей.

Война настигла её десятилетней девочкой, пришлось быстро взрослеть: работать в колхозе было некому, кроме стариков и детей. В женщинах нуждались госпитали и заводы — фронт надо было снабжать боеприпасами, техникой, солдат нужно было кормить. Отказывали себе во всем, трудились честно, не жалели себя. Анна Федоровна Гудилина тяжело хворает, но согласилась поговорить о своей жизни, полной труда, забот, хороших людей и воспоминаний.

Потерять корову было страшно

Мама осталась с двумя детьми, мной и младшим братом. Жили в Липецкой области, в сельской местности. Отец воевал, ранен был, лежал в госпитале. Трудно приходилось, голодно, что говорить. Бывало, по колоску собирали с поля. Картошки не было нормальной, если удавалось найти перемороженную — вот счастье было, пир! Картошку по осени сушили, перемалывали в крахмал, варили кисель, его и хлебали.

Спасала корова — потерять её было страшно, это значило — смерть от голода. Корова — кормилица, корова — это молоко для детей; молоко и кусок хлеба — целый обед. Корову, конечно, надо было кормить, обихаживать. Всякой травушкой корову кормили. Полоть ходили, у нас фартуки были, траву не выбрасывали, а в фартук собирали — еда корове.

Вначале война была где-то в стороне, мы знали о ней, но, как говорится, не чувствовали. И вдруг фронт приблизился к деревне, каждый день громыхало на Западе. Мы ждали, что же получится, остановят ли немца. Но не остановили.

Когда немец пришел, больше всего боялись, что корову со двора уведет. Липецкую область дважды за войну оккупировали: первый раз в конце ноября-начале декабря 1941 года, при наступлении на Москву. Тогда к середине декабря удалось немца прогнать, да летом 42-го он снова пришел. И уже надолго: оккупация продолжалась около семи месяцев.

Верили в Победу

Все старались помочь фронту, это было важнейшим делом. Если у кого оставались какие-то «богатства» с мирных времен: чайные ложечки, какие-то серебряные безделушки, все эти «сокровища» отдавали на строительство танковой колонны, например.

Мы были патриотами, себя не жалели. Ходили в страшном рванье: какие-то скатерти, пледы, мечтой были кирзовые сапоги, телогрейка, шапка-ушанка.

Но не было даже мысли, что мы не победим! День Победы помню очень хорошо: мама пошла на торжественный митинг, а я плакала от радости. А потом мама вернулась, а я ей говорю: «Отец еще с фронта не вернулся, а ты по митингам гуляешь!» Танцевали, обнимались на улице. Я и сейчас считаю день Победы самым счастливым днём.

Отец с войны пришел. Раненый, но живой. Такое это счастье было! Опять же, в селе как без мужика-то?

Наверх меня никто не двигал

Поехала в Москву, поступила в техникум. Проучилась два года и бросила. Меня никто наверх не толкал, трудно без поддержки. Приютила меня в Москве тётка — мамина сестра. Они сами очень непросто с семьей жили, а тут я еще им на голову свалилась. Неудобно было на шее сидеть, пошла работать.

Поступила ученицей на московский завод обработки специальных сплавов и драгоценных металлов. Тогда он только образовался, работников было по пальцам пересчитать, а сейчас вырос в огромное производство. Это для меня не просто завод — это история. И моей жизни, и жизни моей Москвы, и труда многих хороших людей.

На заводе работала, от завода квартиру получила, с завода на пенсию вышла. Трудового человека всегда оценят!

За всё благодарна

Не забывают меня, ремонт недавно сделали в квартире, наши управские, с Соколиной Горы. Недавно с цветами пришли, с медалью юбилейной, со стаканом в дорогом подстаканнике. Вручили, с наступающим праздником поздравили, это не просто приятно, а плакать хочется от радости, от такого внимания. Спасибо большое, люди, что не забываете меня!